LIT_VESna

           Маленькая деревенька, раскинувшаяся среди лесов на высоком берегу могучего Немана. Моя малая родина.

Княжеводцы… Таинственное название деревни словно переносит нас в эпоху Великого княжества Литовского. Именно тогда, в далеком Средневековье, возникает поселение  Княжеводцы как казенная деревня. Литовские князья здесь, на торговом пути из Вильни в Берестье, держали переправу через Неман. А люди, которые обслуживали и охраняли эту переправу, были людьми князя. Их и называли княжеводцами. Жители деревни вели мирную, размеренную жизнь: выращивали скот и возделывали земли, строили жилища и растили детей. …

            К началу 1940-ых годов в деревне поживало более девятисот жителей. Более двухсот домов стояло по обе стороны улицы. Деревня жила, становилась богаче, многочисленней.  Вот уже открылись три школы, которые располагались в обычных деревенских домах, были построены мельницы и военный аэропорт.  Людские голоса, пение птиц, рокот мельничных колес и вкрадчивый шепот Немана – всё сливалось в радостную, счастливую мелодию жизни. Мелодию, которая была разрушена злым, металлическим визгом войны...

           В сердцах людей поселилась тревога и предчувствие чего-то безвозвратного, ведь каждый понимал, насколько смелыми и сильными им сейчас предстоит быть, чтобы уберечь семью и друзей.  Многие жители деревни ушли в партизаны, а в самой деревне существовала подпольная антифашистская группа. Об этом стало известно врагу, и те решили уничтожить деревню вместе с жителями.

          Трагическим стал для моей родной деревни день 23 июля 1943 года. Это была пятница. Глубокой ночью накануне немцы с полицейскими окружили деревню, всем жителям запретили выходить из домов. Безвинные дети прижимались к матерям, а те едва ли сдерживали ужас: ни в коем случае нельзя было показывать детям свою тревогу.  Затем жителей согнали в одно место и разместили в трех сараях. Все, кому хватало сил и смелости, оказывали сопротивление и пытались спасти своих близких. По десять человек подводили к заранее вырытым ямам и расстреливали. В глазах у каждого застыл немой вопрос: «За что?» Когда пытки закончились и сотни людей уснули навеки, имущество людей было вывезено, а сама деревня сожжена.

        В тот день в Княжеводцах погибло девятьсот двадцать два человека. Среди них мог оказаться и мой дедушка, Григорий Викторович Жук. Восьмилетний мальчишка, он навсегда сохранил в памяти тот  страшный день.

        …Обжигающие языки пламени, детский крик и отчаянные слёзы обреченных на смерть жителей деревни.  Фашистские захватчики  не щадили никого: ни детей, ни женщин, ни стариков. От ужаса кровь стыла в жилах даже самых отважных мужчин.   Когда ты видишь, как твоего самого близкого и родного человека, с которым ещё вчера ты громко смеялся у костра, подводят к яме и расстреливают, внутри всё рушится и что-то очень хрупкое, но важное, ломается пополам. Ломается – под дулом автомата.

        К счастью, семью дедушки в ночь расправы спасло то, что дом стоял на самой окраине разбросанной деревни. Пока немцы добирались до них, семье удалось убежать.

         Шли годы… Старые раны  затягивались. Но разве можно забыть подобное, когда каждое клочок знакомой с детства земли оживляет воспоминания!

         В 1958 году на месте трагедии был  установлен обелиск – «Скорбящая мать». В центре мемориала возвышается фигура женщины-матери, приклонившей голову к земле. Она олицетворяет материнскую скорбь родной земли по ушедшим своим детям. Скорбь, которую хранят в своем сердце и бережно передают нам, своим детям и внукам, еще живые свидетели тех страшных военных лет.  А нам и помнить страшно,  и забыть нельзя…

         Нельзя забыть, потому что моя деревня разделила судьбу сестер Хатыни, самой известной белорусской деревни, уничтоженной гитлеровцами вместе с жителями в годы Великой Отечественной войны: из трехсот одиннадцати уничтоженных немцами деревень Гродненской области, Княжеводцы – самая крупная. Нельзя забыть, потому что сейчас в деревне проживает только двадцать человек, на месте самой деревни люди так и не поселились, а заселили хутора в округе, а из довоенных зданий сохранилась только школа. Нельзя забыть, потому что, не случись та трагедия,  сегодня Княжеводцы были бы не просто деревней, а процветающим поселком. Маленьким городком со своей школой, достопримечательностями и живописными улочками. А главное, люди… Люди, которые не давали бы этому месту исчезнуть. 

         Когда я стою вместе со своими земляками у братской могилы, куда возлагают венки и цветы, приносят детские игрушки в память о страшном в истории моей малой родины дне, я закрываю глаза. Набатом звучат в голове словам наказа мертвых к живым, высеченные на братской могиле жителей деревни Хатынь: «Люди добрые, помните: любили мы жизнь, и Родину нашу, и Вас, дорогие.  Мы сгорели живимы в огне. Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обернуться в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на земле. Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!»

         Я горжусь своей малой родиной. Горжусь её историей и природными красотами, горжусь ее людьми… Хочу быть достойной своей малой родины, потому что я знаю, что было здесь до меня – в том месте, которому принадлежит моё сердце. 

                                                                 - Гарбуз Евгения